"Комиссар бьш лишь видимым инструментом невидимой руки", – прокомментировал со своей стороны Роже Вибо. Над ним стояла высокопоставленная влиятельная личность, постаравшаяся блокировать расследование по "делу об утечках". Она не хотела, чтобы стало известно о встрече Лабрюсса и Баране.
Кто был этой влиятельной личностью? Это так и не выяснили.
Однако загадку можно, вероятно, объяснить, не выискивая какое-то одно лицо, а припомнив, что после освобождения страны ФКП удалось внедрить своих людей в префектуру полиции в большей степени, чем в какой-либо другой государственный орган. А ведь только партия была действительно заинтересована в затяжке следствия об утечках, в сокрытии связей своего "агента" Баране с Лабрюссом. Здесь мы приближаемся к подпольному аппарату ФКП, но, как всегда, различаем только видимую часть айсберга.
Кодовая кличка – Само
Эти сведения французская контрразведка получила с многочисленными подробностями в 1969 году из трех различных источников: в парижской префектуре полиции на очень высоком уровне работает осведомитель чехословацких секретных служб. Проще говоря, Прага внедрила агента в самый важный орган французской полиции. Немедленно началась охота, приведшая примерно два года спустя к аресту виновного. Но через четыре дня дело закрыли. Указание властей было категоричным: замять, быть может, самое серьезное за всю послевоенную историю Франции дело о внедрении. К страху перед скандалом примешивалось разного рода давление с целью навязать молчание, и это вплоть до настоящего времени. Здесь мы впервые его нарушаем.
У истоков дела стояли три офицера чехословацкой разведки, перешедшие на Запад в одной из союзных Франции стран. Именно они в ходе продолжительного раздельного допроса раскрыли существование агента в высшей иерархии парижской префектуры полиции. Поставленное в известность УОТ направило к ним двух инспекторов. Те внимательно выслушали трех перебежчиков. Точность переданных сведений не оставляла никаких сомнений в подлинности их свидетельств.
Агент, личности которого они не знали, был известен в чехословацкой разведке под кодовой кличкой Само. Его завербовал в 1959 году секретарь посольства Чехословакии в Париже Антонин Тик. Впоследствии с ним поддерживали связь третий секретарь посольства Зденек Мике, затем Кадлек. Официально состоя во Французской соцпартии, Само на деле был членом ФКП "за штатом", в обязанности которого входило внедрение социалистов для работы на партию. Он завербовался в чехословацкую разведку по идеологическим мотивам и по рекомендации Французской коммунистической партии. В то же время он не пренебрегал деньгами. Ему платили до пяти тысяч франков за пакет информации. При этом Само сполна отрабатывал потраченные на него суммы. "Поступившие от него документы полностью заполнили два сейфа в Праге, – отмечали перебежчики. – Он передает их целыми пачками, до двухсот страниц каждый раз. По всей видимости, информацию он черпает из различных служб. Он дал записки о чешской общине во Франции, о службе общей безопасности, о контрразведке и о СРК. По-видимому, он занимает должность, сравнимую с членом руководства полицейского управления Праги". К этому три офицера добавили, что Само женат, что его жена иногда использовалась как связник и что у него двое детей.
Факты были довольно туманными, но в то же время достаточно определенными для начала расследования. Поскольку служебное положение агента удалось установить более или менее точно (руководство префектуры), УОТ занялось изучением личных дел высших членов парижской полиции. Это более неблагодарная работа, чем может показаться на первый взгляд. Через несколько месяцев был составлен первый список потенциальных злоумышленников.
В конечном счете у загадочного Само появилось имя благодаря делу, полностью (и умышленно) затерянному в архивах службы общей безопасности.
Жизненный путь Жоржа Эбона (речь, разумеется, идет о псевдониме) показателен во многих отношениях.
Когда в начале 50-х годов Эбон был молодым инспектором службы общей безопасности в одном из городов на востоке Франции, его завербовал для работы на ФКП депутат департамента Арденны от компартии Пьер Лареп благодаря случайной встрече в поезде.
Расположившись в одном купе, они провели время в любезной беседе. Пообещали друг другу увидеться еще раз. После обычных предварительных маневров Эбон без труда согласился давать информацию ФКП. Он оказался прекрасным новобранцем. Через несколько месяцев его перевели в Париж, в отдел общей безопасности, занимавшийся… коммунистами. С этого времени партия получила в его лице очень ценного информатора. Проявляя усердие, он давал все сведения, которые у него просили. Сначала переснимая попадавшие ему под руку дела, затем, из предосторожности, записывая на магнитофон документы, особенно интересовавшие ФКП. Он сам относил катушки с пленкой в бакалейную лавку в 14-м округе Парижа, которую держал один из членов партии. По разведывательной терминологии, это "живой почтовый ящик". Отметим в скобках, что такой метод применялся ФКП давно. Во время войны разведслужба ФТП (служба "Б") также использовала магазины в качестве "почтовых ящиков". По существу, безобидные места, которые посещает множество людей.
"Он оказал ФКП большие услуги", – отмечает сегодня один из высших руководителей партии 50-х годов. Этот старый функционер коммунистического аппарата, исключенный из партии в 1955 году, как и большинство руководителей, сыгравших первостепенную роль в движении Сопротивления, в том же году предупредил службу общей безопасности о двойной игре Эбона. Но тот, однако, уже был хорошо защищен. Впоследствии защита будет еще лучше. По приказу ФКП Эбон вступил в СФИО для наблюдения за ней и сблизился с некоторыми деятелями социалистической партии. Он стал почти неприкасаемым. Директору службы общей безопасности удалось всего лишь перевести его из "коммунистического" отдела в отдел "общественных организаций", занимавшийся наблюдением за профсоюзами. Год спустя он перешел в службу государственного секретаря по внутренним делам, затем в конце 50-х годов его назначили в кабинет префекта парижской полиции. Там и прошла заключительная часть его карьеры вплоть до ареста в феврале 1971 года. В течение более чем 10 лет Эбон пользовался невероятной безнаказанностью. Когда он перешел в аппарат префекта полиции, руководство службы общей безопасности направило лично префекту досье о его связях с ФКП. Досье до него так и не дошло. Кто-то перехватил его по пути. Была ли это та "невидимая рука", о которой говорили Франсуа Миттеран и Роже Вибо на процессе по "делу об утечках"?
Вполне вероятно, что один или несколько высших чинов полиции за кулисами оказывали Эбону поддержку и даже помогали ему быстро продвигаться по служебной лестнице. В противном случае как можно объяснить, что предупреждения службы общей безопасности не бьши услышаны и что его назначали на чрезвычайно ответственные должности, например руководителем службы телефонных прослушиваний?.. Контрразведка поставила перед собой данный вопрос, но не смогла вразумительно ответить на него. Правда, один человек показался подозрительным, хотя ничего конкретного против него выявить не удалось, несмотря на его тесные связи с Эбоном. Этот чиновник, занимающий сегодня очень высокую административную должность, вполне мог помогать ему из масонской солидарности. Ведь оба они были членами одной ложи. Если, конечно, он также не состоял в прямых связях с ФКП.
Собирая материал для написания книги, автор узнал об истории (неизвестной контрразведке), касающейся того самого высокопоставленного чиновника, которая, быть может, проливает свет на его роль в деле Эбона. История относится к началу 50-х годов. Икс – назовем его так – уже занимал солидный пост в префектуре, когда у него завязалась любовная связь с молодой женщиной, работавшей в министерстве внутренних дел. Эта любовница (Икс был женат) доводилась двоюродной сестрой близкому другу одного из руководителей ФКП. Падкая на любой вид информации, партия воспользовалась ситуацией для проведения успешной операции. Через эту женщину коммунистам удалось завладеть ключами от кабинета префекта, которые были у Икса. Ночью коммунисты проникли в здание префектуры и в кабинет префекта, откуда выкрали многие интересные документы. В данном случае Икс использовался против своей воли. Впоследствии ФКП вполне могла его шантажировать в связи с его любовным похождением и соучастием в этом деле, даже если оно было неумышленным. Партия часто использует такие методы. Возможно, с тех пор коммунисты держат Икса на привязи. Это всего лишь гипотеза. Тем не менее она позволяет понять многие вещи.